Юкагиры
Численность -1140 человек.Язык - юкагирская группа уральско-юкагирской семьи языков. Расселение - Республика Саха (Якутия), Магаданская область, Чукотский автономный округ.
На северо-востоке Сибири в бассейнах Яны, Алазеи, Индигирки, Омолона, Большого и Малого Анюя, Колымы, Анадыря живут юкагиры. Самоназвание — одул, вадул, вероятно, «сильный», «могучий». В настоящее время юкагирским языком владеют около 400 человек. Сохранилось два диалекта — тундровый и таежный. Говорят также на русском и якутском языках. Письменность разработана в 1970 г. на основе русского алфавита и официально принята в 1983 г. За основу литературного языка взят тундровый диалект.Юкагиры автохтонного происхождения. С начала н.э. в несколько этапов (IV - VII, IX, XI - XIII, XIV - XVI вв.) на территории Приленья, Алдана, Вилюя, Олекмы из Прибайкалья, Забайкалья и Приамурья проникали тунгусо-, монголо- и тюркоязычные группы. Это привело к сокращению территории расселения юкагиров, частичной ассимиляции и оттеснению их в более северные районы. К моменту прихода русских (XVII в.) жили между Индигиркой и Анадырем, насчитывали 4,5 — 5 тыс. человек. Было несколько племенных групп — родов, которые, в свою очередь, состояли из более мелких подразделений, тоже именовавшихся родами. Так, нижнеколымских омоков представляли 11 родов, верхнеколымских когимэ и алаи — 8, олюбенцев — 5, индигирских шоромбов — 9, янгинцев — 3, анаулов — 4. Сохранились имена глав-«князцов» некоторых родов и сведения об их численности. Например, у анаулов: Когюни — 30 человек, Каллика — 25, Обыи и Мекеры — по 60 человек.
В течение XVIII — XIX вв. местное население резко сократилось в результате хозяйственной конкуренции и военных столкновений с эвенами, коряками, чукчами, якутами. Еще раньше в результате массовых эпидемий оспы в 1669 и 1690 гг. полностью исчезли анаулы, а часть яндырей откочевала на Амур. Основные занятия — охота на северного оленя и лося, озерное и речное рыболовство. Календарный год делился на 13 лунных месяцев. У нижнеколымских и анюйских юкагиров в конце XVIII в. март назывался чинше — «охотничий», апрель -палпаша — «почковый», май — кутье — «вскрытия рек», июль — няба — «осенний», август — ончу, онджи — «водяной», сентябрь — чакам — «рыбный» и т.д. На оленей и лосей охотились с помощью самострелов, петель, а с XVIII в. — кремневых ружей. Весной зверя промышляли гоном по насту, преследуя на лыжах. Тундровые юкагиры кочевали вслед за стадами диких оленей от лесотундры к морю, добывали их поколками на воде во время сезонных переправ либо загоняли в озера с помощью собак. Использовали также загоны и оленя-манщика. Кроме того, охотились на лисицу, белку, соболя, песца, горностая, зайца, применяя различные типы ловушек: срубы (гизнь-иль), пасти (шашил), петли (монол), самострелы (энэ), а также огнестрельное оружие. Тундровые убивали лисиц и песцов палицей (дубиной), настигая их на оленьей нарте.
Осенью на озерах отстреливали водоплавающих во время их линьки. Колымские использовали дротики и бола - связку камней на ремешках. Рыбачили с поздней весны до осени. Ловили окуня, нельму, чира, омуля, муксуна волосяными сетями (йодийэ) или неводами. На нерестилищах рыбу добывали баграми и крючками. В горных речках ставили изгороди (ёз) и плетенные из тальника верши (мортэ). В октябре — ноябре ловили в проруби волосяными сетями. Подсобным занятием был сбор ягод, дикого лука, кедровых орехов, корней сараны, листьев, лиственничной заболони (слоя молодой древесины под корой), грибов. На продажу добывали мамонтовые бивни. У тундровых важную роль играло транспортное оленеводство. В хозяйстве было от двух-трех до 19 — 20 оленей, в богатых семьях — по 100 — 150 голов. Летом объединялись в группы и выпасали животных сообща. На оленях ездили верхом, вещи перевозили вьюком (велил), зимой использовали нартенные упряжки. Ездовые нарты — дугокопыльные, грузовые — более короткие однокопыльные. В нарту впрягали, как правило, одного оленя. Таежные запрягали в нарты по 4—5 собак. Собачья нарта (миди, миэдьиэ) — вязаная прямокопыльная, длиной до 2,5 м с передней дугой-«бараном». Зимой по снегу ходили на широких подволоках, подбитых камусом лыжах, по насту — на голицах (кокиса). Летом по воде передвигались на лодках-долбленках, плотах, лодках-берестянках.
Древнее жилище — усеченно-пирамидальная полуземлянка (чандал)с каркасом из четырех столбов-деревьев, с корнями, и четырьмя поперечинами, на которые клали плоскую крышу, крытую дерном. Таежные жили в конических чумах (нума), зимой покрытых ровдугой, летом — листвен¬ничной корой. Остов чума составляли четыре жерди, скрепленные по кругу тальником в пять-шесть рядов, и квадратная рама вверху. На жерди каркаса опирались 20 — 30 тонких жердей. Пол устилали ветками и шкурами, иногда над постелями подвешивали матерчатые пологи. Чум отапливали разложенным в центре очагом, над ним устанавливали две поперечные жерди для котлов, чайников, просушивания одежды, вяления рыбы и мяса. Жили также и в больших срубных юртах с плоской или конической крышей из шестов и коры. У эвенов заимствовали цилиндроконические дома. Хозяйственные постройки - срубные амбарчики на высоких столбах с двускатной крышей и лестницей из бревен, лабазы-помосты.
Традиционный костюм юкагиров похож на эвенскую одежду. Но в отличие от эвенского кафтана, имеющего сзади широкую внешнюю складку, юкагирский кроили в талию с двумя клиньями по низу спинки, образующими внутреннюю складку. По этой особенности кроя соседи называли юкагиров «людьми с хвостами куропатки», а эвенов - «людьми с хвостами гагары». Меховые кафтаны (махил) золотисто-коричневого или серого цвета украшали окрашенным в красный цвет мехом нерпы-белька, летние ровдужные (наймэкэ) отделывали пополам и подолу вышивкой подшейным волосом оленя красного, черного и белого цвета. К верху спинки мужских кафтанов пришивали свисавший до земли, раздваивавшийся на конце хвост из тюленьего меха, крашенного настоем ольхи или тальника в красный цвет.
На женских — два таких хвоста пришивали по бокам, над клиньями. Под кафтан надевали нагрудник (летний — нгеун, зимний, меховой — ниниэдабун). Зимой под нагрудник иногда подкладывали заячью шкурку. В качестве воротника в мужской одежде использовали шарф из лисьих хвостов, в женской — из беличьих. В тундре в большие морозы женщины надевали короткие штаны-натазники с нагрудником, а мужчины — меховые (харо). Ровдужная камлейка поверх меховой глухой кухлянки с капюшоном спасала от сильных морозов. Длинную, почти до паха, зимнюю обувь из камуса оленя или лося натягивали на меховые чулки.
Летняя ровдужная обувь была до колен, башмаковидного покроя. Головной убор — капорообразный меховой чепец. Его украшали красным кантом по шву, тканью или меховой опушкой, ровдужные перчатки — полосками красной и черной ткани, вышивкой подшейным волосом оленя белого и красного цвета. Праздничную одежду отделывали разноцветным мехом, суконными оторочками, вышивкой подшейным волосом оленя, реже бисером, металлическими подвесками и бляшками. Особенно ценились передаваемые по наследству круглые серебряные бляхи — «грудное солнце» на женских нагрудниках.
Предметы быта юкагиров
Перечень предметов в альбоме
1 Стрела с металличесим наконечником (юкагиры)
Стрела с металлическим наконечником. Новодел.
а дл. – 40 см д. – 1,8 см., б дл. наконечника – 2,8 см. Дерево, металл. Резьба, вставка. Состоит из наконечника и древка. Стрела изготовлена из цельного дерева методом продольного резания сосновой древесины. Древко прямое, в сечении круглое, утолщенное ближе к наконечнику. К нижнему концу немного сужается и образует арочную выемку, предназначенную для фиксации стрелы на тетиве во время стрельбы из лука. Верхний конец древка, постепенно утолщаясь, образует своего рода конус на вершине, в которой установлено острие металлического гвоздя, приспособленное под наконечник. Нач. ХХI в. Приобретен у старшего научного сотрудника Института проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения РАН Л.Н Жуковой 25 марта 2008 г Изготовил: М.М. Лихачев из с. Нелемное Верхнеколымского района.
2 Лук охотничий (юкаг.)
Юкагиры: одулы.
Лук охотничий «уорпэд-эйэ» (юкаг.), модель. Новодел. Дл. – 86 см шир. – 3см. Дерево. Резьба. Вырезан из одного куска дерева. Поверхность обработана неровно, со следами небольших срезов, выщербин, нащепов. Кибить представляет собой пологую дугу. Кибить - дуга, наиболее толстая и широкая в средней части, постепенно сужается к концам. На них вырезаны ромбовидные головки, служащие для закрепления концов тетивы. Использовался для обучения мальчика стрельбе из лука. Нач. ХХI в. Приобретен у старшего научного сотрудника Института по проблемам малочисленных народов Севера Сибирского отделения РАН Л.Н Жуковой 25 марта 2008 г. Изготовлен М.М.Лихачевым из с. Нелемное Верхнеколымского района.
3 Кармашек для хранения принадлежностей для добычи огня
Юкагиры.
Кармашек для хранения принадлежностей для добычи огня. Латидидаур (юк.). Дл. - 12 см, шир. – 11 см. Ровдуга, кожа, мех, ткань, бисер. Шитьё. Нач. ХХ в. Имеет подквадратную форму с округленным дном. Лицевая сторона: в центре - черный меховой лоскут, повторяющий форму кармашка размером 2,5х3 см, вокруг него - полоски бисера белого, черного, синего и красного цветов. Лицевая и оборотная стороны соединены вставкой шириной 1 см из черной кожи. Между ними вставлена цветная ткань. Края обработаны каймой из черной кожи шир.1см. По бокам пришита кожаная лямка шир. 1,5 см. По центру с внутренней стороны пришиты завязки из ровдуги. Кармашек использовался кочевниками-оленеводами до распространения спичек в тундре до 20 - 30 гг ХХ в.
4 Доска для выделки сыромятных ремешков
Юкагиры.
Доска для выделки сыромятных ремешков. Ёдрубул (юк.). Дл. – 80 см, шир. - 17 см. Дерево. Резьба. Начало ХХ в. Имеет прямоугольную форму. С одного конца на расстоянии 14 см. от края сделаны 4 прорези дл.13 см и шир. 1 см. для продевания полосок кожи, которые нужно было выделать или освободить от шерсти. Противоположная сторона доски служила хозяйке кочевого дома для разделки мяса, рыбы и др. Поступление 1975 г. от жительницы с. Андрюшкино Куриловой А.В. Нижнеколымский музей истории и культуры народов Севера.
5 Игольница дорожная
Юкагиры.
Игольница дорожная. Муридет-аур (юк.). Дл. - 8 см, d - 1.5см. Металл, ровдуга. Ковка. 40гг., ХХв. Представляет из себя полую металлическую трубочку, в которую продет ровдужный ремешок дл. 26 см шир. - 2.5 см с медной пряжкой на конце. Размеры медной пряжки 3.5 х 2.5 см. Трубочкой прикрывали часть ремешка с нанизанными иглами. Игольница бытует у женщин тундры по настоящее время. Поступление 1975 г. от Атласовой И.А. из с. Андрюшкино. Принадлежала юкагирке из Олеры Атласовой Т.А. Нижнеколымский музей истории и культуры народов Севера.
6 Сумочка для швейных принадлежностей. Юкагиры
Юкагиры.
Сумочка для швейных принадлежностей. Дл. – 13 см, шир. - 19,5 см. Кожа птицы (лебедя), ткань, ровдуга, металл. Шитьё, крашение. ХIХ в. Форма трапециевидная с округленным дном, с клапаном. Сумочка сшита косыми стежками сухожильными нитками из нескольких кусков кожи, по краям с применением техники мозаики. Наружная сторона окрашена в черный цвет, удлиненные вставки дна, боков, верхней части клапана и середина лицевой стороны сшиты из треугольных кусков кожи черного и охристого цвета. Задняя сторона украшена по центру полосой ткани шир. 1,5 см и орнаментом из кусков кожи в форме ромбов. Между вставками вложена красная х/б ткань. Клапан имеет округлую форму, с нижней стороны пришиты 3 ровдужные веревки. На клапане с изнаночной стороны имеется кармашек из кожи для иголок и наперстка. Поступление 1982 г. Такие сумочки бытовали у приречных жителей р. Колымы. Нижнеколымский музей истории и культуры народов Севера.
7 Календарь недельный Шебеше. Юкагиры
Юкагиры
Календарь недельный «шебеше» (юкаг.). Новодел. Выс. – 18 см шир. – 3 см. Тальник Резьба. Имеет вытянутую, круглую в сечении форму. Вырезан из одного куска тальника с поверхностной обработкой коры. Вдоль всей длины в один ряд вырезаны семь насечек, обозначающие дни недели. Три из них зачеркнуты поперечными зарубками. Таким образом, семья отмечала дни отсутствия охотника, ушедшего на промысел. На одной стороне тальникового обрезка вкруговую вырезано углубление с целью закрепления нитки для подвешивания. Нач. ХХI в. Приобретен у старшего научного сотрудника Института проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения РАН Л.Н Жуковой 25 марта 2008 г Изготовил: М.М.Лихачев из с. Нелемное Верхнеколымского района. Без видимых повреждений.
8 Табакерка
Юкагиры: одулы.
Табакерка. Дл. – 14,5 см, шир – 5,5 см, выс. – 3,5 см, глуб. – 3,2 см. Дерево. Долбление, дирка, резьба. Изготовлена из цельного дерева с помощью долота и стамески. Имеет прямоугольную форму в виде пенала. Внутренние стенки прямые, в нижней части образуют плавный переход ко дну. Крышка выдвижная, прямоугольной формы, имеет округлый выступ на одном конце, выполняющий функцию ручки. Лицевая сторона украшена резным изображением в виде квадрата с прочерченными диагоналями, по обе стороны которых и по внутреннему периметру квадрата проходит орнамент из треугольников. К квадрату примыкает треугольного вида фигура с округлыми углами, нижняя сторона которого приподнята к верху. К вершине этой фигуры также соединена другая фигура в форме сердечка. На месте выступа выгравированы стилизованные изображения двух птиц. Паз для выдвижной крышки, вырезанный в верхней части табакерки сколот, фрагмент утрачен. Для заполнения табаком курительной трубки на крышке имеется маленькое отверстие. Служила для хранения табака. ХIX - нач. ХХ вв Изготовлен мастерами юкагирского рода Ягловских из Алазейского зимовья Колымского округа Якутской области в ХIX - нач. ХХ вв. Нижнеколымский музей истории и культуры народов Севера.
9 Украшение юкагирского седла
1897 г
10 Юкагирская женская одежда
Мужчины подпоясывали кафтаны кожаными поясами с сумкой для табака и ножом в ножнах. К поясу охотников (калбу) кроме ножа и трутницы прикрепляли мешочки для пороха, сушеного мяса и табака. Зимой надевали снеговые очки. Мужчины заплетали волосы в косу, украшая ее железной бляшкой или несколькими нитками бисера. Женщины заплетали много косичек с нитками бисера и жемчуга, медными кольцами. Погребальный комплект — кафтан с тремя меховыми хвостами и островерхая шапка. Это соответствовало остроконечной голове мифического предка. В XIX в. появилась летняя одежда из ткани — рубахи и платья с отложным воротником.
Основной пищей были мясо и рыба. Оленье мясо ели сырым и вареным, зимой — строганину, весной и летом коп¬тили над костром и вялили на солнце длинные тонкие пласты мяса. Сушеное мясо (эхалэнг), нанизанное на жильные нитки, хранили в мешках в амбарах и варили зимой. Из трубчатых костей вываривали жир. Из взбитой свежей оленьей крови готовили суп (хаша). Питались также дичью: таежные — мясом зайцев и куропаток, тундровые осенью и летом — мясом уток и гусей. Гусиные и лебяжьи желудки ели сырыми. Рыбу варили, вялили, квасили в ямах, хранили в слое вечной мерзлоты, делали строганину (чахаа), юколу (уйкэлэ), толкли в порошок-порсу (баргу). Брюшки, налимью печень употребляли сы-рыми, потроха и икру жарили. Из икры с рыбой пекли лепешки. Летом готовили рыбу, заворачивая ее на сутки в листья тальника. Лакомством считались толченая вареная рыба с голубикой и жиром (кулъибаха), рыбная мука, сваренная с оленьей кровью или сосновой заболонью (анил кэрилэ). Пили чай, заваривали шиповник, чагу. Ягоды, рыбу хранили в берестяных туесах (оччо). Корзины плели из тальника. Посудой служили деревянные и берестяные сосуды четырехугольной и круглой формы. Для хранения порсы, вяленой рыбы и мяса шили ровдужные или тканые мешки, для женского рукоделия — сумки из лапок птиц или ровдуги.
Понятие «племя» обозначали словом омон, род — мийбэ, группу кровных родственников — кудэйэ. Уже в XVII в. у юкагиров были известны «лучшие люди», «улусные мужики», «тоёны», «холопы» — домашние рабы из военнопленных. В конце XIX в. счет родства вели по материнской и отцовской линиям. Брак матрилокальный, но имущество — олени, лодки, нарты, сети — наследовалось по отцовской линии. Во главе рода стоял старейшина (лигэе шоромбох — «старый человек»), часто выполнявший функции шамана. Возглавлять род мог и шаман (алма), а также главный воин (тэнбэе шоромох — «сильный человек») или лучший охотник (хангича). Жена главы рода заведовала распределением добытого в общей охоте или рыбной ловле. В этот период преобладала территориально-соседская община. Семья большая, сохранялись обычаи левирата, избегания. Споры, вопросы, связанные с военными столкновениями, обменом, распределением промысловых угодий, устройством праздников и пр., решали на весенних собраниях (шахадьиибэ).
Религиозные представления включали культ природы, промысловые культы, шаманство. Считали, что Вселенная делится на Верхний небесный мир, Средний земной и Нижний подземный мир. Верхний мир населяют божества. Они помогают людям в промысле, оберегают их от болезней и бед, наказывают за дурные поступки. Средний мир — земля принадлежит духам-хозяевам. Главные духи — хозяин земли, хозяин пресной воды и хозяин моря. Им подчиняются хозяева гор, леса, тундры, заливов, рек, озер и животных. Особое место занимает хозяин огня — хранитель семейного очага, покровитель семьи. Нижний мир представляют многослойным: каждый слой населяют различные духи и божества. Например, верхний его слой — это мир мертвых, предков, нижний — мир сказочных стариков и старух-людоедок, а также злых духов, чертей и их главы — Острой головы.
Шаманы (алма) были покровителями рода. Проникая в Верхний и Нижний миры, они общались с миром предков, тенями умерших, врачевали заболевших, приносили жертвы духам охоты. Специальная одежда и атрибуты шамана состояли из кафтана, нагрудника, шапки, обуви, бубна (йалгил), колотушки (пэйдубэ) и изображений духов-помощников. Самыми сильными духами-помощниками считали мамонта и медведя, а также души предков. На шаманский кафтан красной краской (охрой или соком ольхи) наносили рисунок, деливший его на две половины: правую — светлую, с семью крестообразными фигурами птиц и левую — темную, с семью человекоподобными фигурами предков. Ровдужная полоса в центре, расшитая подшейным волосом оленя, изображала мировое дерево. Головной убор — круглая шапочка из камуса, справа светлого, слева темного цвета с двумя цилиндрическими столбиками на макушке. Существовал культ умерших шаманов: их тела расчленяли, части высушивали и хранили как родовые святыни. Кровью шамана смачивали части его одежды, которые также считали амулетами. Череп умершего шамана помещали на деревянную куклу в рост человека (шан шоромо — «деревянный человек»), одетую в шаманский кафтан. Называли ее богом Хойл, ставили на почетное место в жилище, «кормили», обращались с просьбами, перевозили с собой при перекочевках. Юкагиры верили в силу заговоров и гаданий (на оленьей лопатке, на челюсти зайца), колдунов (антадъайе), носили обереги-амулеты. Охотничьими амулетами считали шкурку белки (талан), нос и когти медведя, охранителями дома — шкурки гагары, утки: их вешали над входом в жилище. Вплоть до недавнего времени у верхнеколымских юкагиров сохранялось пиктографическое, т.е. «рисуночное», письмо — изображение условными знаками на бересте схемы местности и охотничьих маршрутов.
С XVII в. на северо-востоке России распространилось христианство, которое оказало влияние на традиционную мифологию: Христос (иногда царь Соломон, Ной, Адам) в роли устроителя земли разделил ее между хозяевами зверей, птиц, рыб. Главой злых духов Нижнего мира считался Сатана, или Острая голова. Два брата — герои традиционного мифа о сотворении мира — носили имена Христа и Сатаны: Христос, старший брат, послал Сатану в образе гагары достать землю, нырнув в первозданный океан. Православных святых отождествляли с хозяевами природы: св. Николай являлся хранителем животных, св. Георгий — птиц, св. Петр — рыб. К этим святым обращались на охоте. Фольклор представлен мифами, волшебными и героическими сказками (легенды, исторические предания, были, охотничьи истории). Известны своеобразные «исторические карты» — сказки, в которых рассказывается о происхождении островов на Колыме и некоторых приречных гор между отрогами хр. Черского (Аргатас) и Колымским нагорьем. Рассказчик представлял, что горы — это люди, окаменевшие при каких-нибудь обстоятельствах.
Сюжеты волшебных сказок связаны с мифами о происхождении небесных тел и их систем. Персонажи некоторых сказок — старухи, ледяные старики, Дебегей. В сказках о животных действуют обитатели тайги и тундры: медведь, росомаха, лось, северный олень, рысь, лисица, волк. Особенно отмечен образ зайца, тотемного животного, умного, коварного, всепобеждающего. Любопытная черта сказок о животных, а возможно и юкагирского фольклора вообще, — способность людей превращаться в зверей и наоборот. Чаще всего в зверя или птицу превращаются шаманы. Музыка включает несколько различных этнических традиций, связанных с их делением на племенные группы. Центральное место занимают песенные восхваления людей, животных или отдельных бытовых предметов; песенное благословение; колыбельный напев; краткие песенные «воспоминания», песни-подражания (повторение чужой песни). Миф, сказка, рассказ, предание, легенда тоже могут содержать песенные вставки. Иногда эти напевы по характеру приближаются к обрядовому пению. Во время камлания шаман под бубен пел от имени духов-помощников и песню вредоносного духа, и песню духа «светлого пути». К числу обрядовых инструментов кроме бубна, олицетворяющего собой оленя и являющегося семейной святыней, относятся трубчатые конусные позвонки и колокольчики на праздничной и шаманской одежде; ботала-погремушки на рогах оленя, копытца, деревянные бруски и косточки; погремушки-обереги на детской колыбели, сделанные из рыбьего пузыря.
В сухую лопатку оленя с отверстием в центре вставляли обструганную палочку. Вращая ее, производили «наигрыши»: «лай собаки», звуки, имитирующие звучание бубна и даже песенные мелодии. Музыкальным инструментом был «играющий лук», на тетиве-струне которого играли гладко выструганной палочкой-стрелой. Известны также вращалка-гуделка на нитке, тальниковый свисток, язычковая пищалка из пера птицы, язычковая ленточная пищалка из листа травы или язычковый духовой инструмент из трубчатого ствола травы, тонкий цилиндрический свисток из полой травы, сучковатая палка или рог оленя, которым проводили по стволу. Горлохрипение на вдохе и выдохе сопровождает круговой танец и состоит из нескольких сигнальных возгласов: «хэ-йэ», «хм-льо», «хи-льа», «хэ-ха», «хм-хо», «хий-ха», «хи-хам» и т.п. С музыкой юкагиров генетически связана музыка русских старожилов: любовная песня-диалог юноши и девушки. Благодаря контактам с русскими сохранились самодельные трехструнные лютневые инструменты с долбленым овальным и коробчатым треугольным корпусом (типа балалайки) со смычковым и щипковым способом игры на них.
Современные нижнеколымские юкагиры занимаются пушным промыслом, рыболовством, оленеводством и коневодством, верхнеколымские — огородничеством и клеточным звероводством. Сохраняются ремесла. Для нацио¬нальных хозяйств выделены территории традиционного природопользования. Родным языком владеют лишь небольшое количество людей. Говорят также на якутском, эвенском, чукотском и русском языках. Только в двух школах Республики Саха (Якутия) обучают юкагирскому языку. В пос. Нелемное Верхнеколымского улуса работает единственная в Якутии (и в России) юкагирская средняя школа. Из национальной интеллигенции много учителей, медицинских работников, писателей, ученых и общественных деятелей. Интерес к родному языку, культуре, истории поддерживают Совет старейшин и Фонд возрождения юкагирского народа. На юка¬гирском языке выходят телерадиопрограммы «Геван» («Рассвет»). В Якутске на языках народов Севера издаются республиканская газета коренных народов «Илкэн» («Затёс на дереве») и приложение к художественному журналу «Розовая чайка».
Юкагирское письмо
Юкагирское письмо – идеографическое письмо палеоазиатского народа odul (самоназвание юкагиров на таежном диалекте, wadul – на тундренном; означает «силачи»). Этноним юкагир – эвенкийского происхождения и происходит от düke-gir «люди мерзлоты» или yoke-gir «дальние люди» (юкагирами называют эти племена якуты). Чукчи называли их этел, а первые русские поселенцы – омоки. Юкагирский язык условно признается к генетически изолированным (его также чисто формально относят к палеоазиатским языкам), но обнаруживает признаки отдаленного родства с алтайскими языками.
По предположению одних исследователей, предки юкагиров освоили территорию Якутии в позднепалеолитическое время, другие считают, что они пришли с юга в неолите или в бронзовом веке. Изначально юкагиры занимали бóльшую часть Восточной и Северо-Восточной Сибири с 4 тыс. до н.э. по 12 - 15 вв. К рубежу эр они делились на две группы племен, различавшихся диалектами: южноюкагирскую (потомки носителей усть-мильской культуры около 1300 - 1400 до н.э. бронзового века; предки южных юкагиров знали металлургию бронзы с начала усть-мильской стадии) и североюкагирскую (носители пережиточного Ымыяхтаха около 1300 до н.э. – 1500, также освоившие металлургию бронзы). Обе эти группы восходят к носителям неолитической Ымыяхтахской культуры (исход 3 тыс. – около 1300 до н.э.), которых надо отождествлять как праюкагирскую общность. Характерной приметой праюкагиров c начала ымыяхтахского времени (около 2000 до н.э.) по 17 - 18 вв. была так называемая вафельная керамика. Атаки чукчей и немирных коряков (начались они еще в 1660 – 1670 г., но большой размах приобрели в первой трети 18 века) в середине 18 в. привели к истреблению и вытеснению юкагиров на территории значительной части бассейна Анадыря и сопредельных районов Чукотки. В результате юкагирский клин между коряками и чукчами исчез, те соприкоснулись друг с другом, и между ними разгорелись такие войны, что одно и то же чукото-корякское слово tangit (дословно «истинный враг») стало для чукчей квазиэтнонимом для коряков, а для коряков – квазиэтнонимом для чукчей. В наше время юкагиры обитают в бассейне рек Колыма и Алазея (Алаиховский и Анадырский районы Магаданской области) и крайний северо-восток Якутии (Нижнеколымский и Верхнеколымский районы).
Однако еще в 17 в. юкагирские и предположительно родственные им племена были расселены значительно шире, от р. Яна до р. Анадырь. Предполагается, что юкагиры – древнейшее население северо-восточной Азии, которое занимало территорию от р. Лены до Берингова пролива. В течение последних 300 лет они были оттеснены и частично ассимилированы якутами, эвенами, чукчами и русскими. Этим письмом пользуются в основном женщины для своих «любовных посланий». Имеются сведения об использовании пиктограмм для примитивных географических карт (информация о маршруте). Признаков перерастания в систему письменности не обнаружено. Знаки вырезались специальным ножом на бересте. Такое письмо, как и сам материал для него, получили у верхнеколымских юкагиров название тос (сравните похожее слово «тосэ», которым айны называли свои целебные талисманы) или шангар-шорилэ («письмо на коже дерева»). Применялись юкагирами и особые знаки собственности (тамги). Впервые письменность у юкагиров была обнаружена С.М. Шаргородским в 1892, сосланным в Сибирь царским правительством (по другим сведениям на эти знаки первым обратил внимание В.И. Иохельсон, побывавший на Верхней Колыме в конце 19 – на. 20 вв.).
В целом юкагирским письмом (его фигуры напоминали наконечники копий или стрел) можно передавать крайне ограниченное число понятий. Тос обычно выражал схему взаимоотношений между людьми с определенным числом действующих лиц, разграничением их возраста, пола, национальности. Кроме того, письмо фиксировало межличностные связи, намерения и душевное состояние. Рядом представлено любовное послание юкагирской девушки русскому мужчине. Эта иллюстрация, опубликованная в 1896 Крамером, считается одной из лучших. Перечислим условные обозначения: 7- юбка (отличительная черта русской девушки), 8 – коса (отличительная черта девушки), 9 – покинутый дом, 10 – связь (указывает на преграду – 6), т.е. говорит о том, кто встал на пути, 11 – взаимная любовь, 12 – брачные отношения, 13 -связь, 14 – родной дом, 15 – грусть, 16 – мысль (говорит, о ком кто думает). Девушка (1) живет в своем доме (14), но ее мысли витают над покинутым домом (9) другого человека (2), хотя у него русская жена (4) и двое детей (3) и хотя вокруг ее дома бродит жених (5).
Литературный перевод данного тоса будет выглядеть примерно так: «Ты уехал, полюбил русскую, которая загородит тебе путь ко мне. У вас дети, но я вечно печальная буду думать о тебе, хотя у меня есть жених, любящий меня». Как правило, на таких пиктограммах юкагиры рисовали дом, обозначавшегося тройной рамкой и украшавшегося рядами точек; внутри располагали фигуры людей. Линии и дуги, соединяющие фигуры, символически обозначали чувства и мысли. Некоторые исследователи читают любовное послание 19 в. на рисунке (3) так: «Люблю тебя всеми силами моей души». Если вглядеться повнимательнее в переплетение линий, то можно предположить, что письмо пишет влюбленная девушка, не встречая взаимности со стороны юноши. Письмо на рисунке (2) было адресовано самому Иохельсону. На нем есть фигура, похожая на шляпу, изображает половину дома (таким образом подчеркивалось, что человек, находящийся в нем, уезжает). Иохельсон был очень уважаем среди юкагиров: на рисунке отмечено, что пары (две девушки и двое юношей) хотели засвидетельствовать уезжавшему свою любовь, но из-за скромности не посмели признаться в ней. Косой крест внутри прямоугольника, связывающий фигуры, обозначает высшую степень влюбленности, любовь, супружеское счастье. С появлением бумаги среди юкагиров береста, как писчий материал, начинает выходить из употребления, а с распространением буквенного письма отпадает необходимость и в самих пиктограммах.
Шангар-шорилэ, составленное в 20 в. на бумаге, уже мало похоже на традиционное берестяное послание. Суть пиктограммы на рисунке, по словам рисовавшего, означает: «Мысли стремятся к тебе, но не встретились мы». Исследователь изобразительного искусства народов Сибири С.В. Иванов считал, что «изображения на этих письменах строго канонизированы и не имеют ближайших аналогий в искусстве народов крайнего северо-востока Азии, равно как и в искусстве остальных народов Сибири. Они стоят особняком не только по трактовке образа человека, но и по тому, что графически изображают мысли и чувства человека, узы дружбы и любви, симпатию – все то, что обычно не находит себе места среди рисунков». «Берестяная почта» обслуживала полубродячее население Якутии, возможно, не одно тысячелетие. Своими корнями она восходит к наскальному искусству древних племен. Археолог, исследователь петроглифов бассейна р. Лены А. Окладников считал, что пиктографическая письменность юкагиров является прямым продолжением древней письменности, остатки которой уцелели кое-где на Ленских скалах, аборигенная, зачаточная письменность к моменту прихода предков якутов на Лену имела за собой «по крайней мере тысячу лет самобытной эволюции». Еще в 19 в. картинное письмо было известно большинству народов Сибири – хантам, манси, тофаларам, хакасам, бурятам, эвенкам, якутам, нивхам и юкагирам.
У юкагиров, помимо удивительного женского письма, существовало письмо мужское. С незапамятных времен пользовались они берестой для нанесения маршрутов перекочевок, изображений отдельных моментов охоты и рыболовства. Маршрутные шангар-шорилэ были настолько точны, что Иохельсон назвал их «зародышами географических карт». Реалистически переданы на них фигуры людей, животных, стойбища и отдельно стоящие чумы, лодки, лыжи, орудия лова. Вот как изобразили юкагиры выход на весеннюю охоту по насту. Два охотника на лыжах, представители четырех домов, вышли на охоту в одном направлении. Каждый имел упряжку из двух собак и нарты. Вскоре пути их разошлись. Интересно, что содержание письма передано на бересте дважды: первый раз через сюжетный, реалистический рисунок, второй раз – посредством идеограмм в центральной части композиции. Дома здесь изображены в виде традиционных островерхих чумов, над ними две нарты, что соответствует количеству нарт охотников. Дерево, возможно, родовое, символизирует принадлежность людей, живущих здесь, к одному роду. Наконец, сами охотники изображены весьма выразительно – каждому из них соответствует след одной ноги. Параллельное положение следов соответствует началу пути, а поворот в сторону одного из охотников передан волнистой линией. В этих двух равнозначных письмах можно выделить только одно несоответствие: в реалистическом рисунке направление движения охотников показано влево от домов, а в условном – прямо, т.е. перпендикулярно к линии домов. Ближайшие аналоги берестяных «маршрутные писем» юкагиров исследователи находят в пиктограммах эвенков. Между собой они отличаются прорисовкой отдельных деталей изображений и тем, что юкагиры для нанесения рисунков пользовались ножом, а эвенки – углем и охрой.
На другом маршрутном письме обозначены деревья, которые символически обозначают двух взрослых людей и ребенка, традиционное коническое жилище, дорогу в виде пунктира. Каждая линия соответствует одному дню, т.е. изображена дорога продолжительностью в семь дней. Положение луны соответствует той фазе, какую луна имела в день ухода промысловиков. Имелся также особый знак, известный по шаманским пиктограммам юкагиров. Он применяется для обозначения действия возвращения. «Знак возвращения» показывает, что через семь дней хозяева дома вернутся в свое жилище. Иногда возле «знака возвращения» изображали ту фазу луны, какую луна будет иметь в день возвращения промысловиков. Юкагирский язык – агглютинативный с элементами флективности. Характерное отличие – использование рематива, как грамматическое средство логической ударности в предложении (аналогичное средство известно в кушитских и филиппинских языках): mət modojə я сижу ; mətək modol я сижу. Родственные связи не установлены. Крайне интересна система счета, основанная на тройках: 1 – mo:rqon', 2 – kiyon', 3 –yalon', 4 – yalaklan', 5 – imdal'd'an'. Система морфологически выраженного актуального членения предложения – крайне специфическая черта, выделяющая юкагирский язык. Есть гипотезы о генетической близости уральским, палеоазиатским, кетским и даже индоевропейским языкам. Православие распространилось с 17 в., хотя сохраняется вера в верховного бога юкагиров Хойла. Первый юкагирский писатель – Тэки Одулок (Н. Спиридонов). Возрождением местной оригинальной культуры занимаются братья Куриловы – прозаик Семен и поэт Гаврил (Улуро Адо). Письменность на основе кириллицы с элементами якутской графики с 1970. С конца 1980-х юкагирский язык преподается в средней школе в поселках Андрюшкино (тундренный диалект) и Нелемное (таежный диалект) сначала на факультативной основе, затем как обязательный предмет. Воссоздаются родовые общины «Чайла» (Рассвет) и «Юкагир».
С 1992 созданы Совет старейшин и Фонд возрождения юкагирских народов. В настоящее время, в качестве одного из средств поддержания национальной идентичности, в среде колымских юкагиров имеют некоторое распространение пиктографические письмена. Некоторые исследователи обращают внимание на необычное изображение людей в юкагирских пиктограммах. Согласно представлениям юкагиров, их первопредок был «остроголов» и обитал в нижнем ярусе подземного мира. Петроглифы, изображающие остроголовых людей (или с острым шипом вместо головы) обнаружены на скалах Средней Лены, Алдана... Подобные рисунки зачастую находятся в соседстве с круглоголовыми и рогатыми людьми. Есть гипотеза, что юкагирские пиктограммы людей – это синтез женского и мужского начал. Соединение мужских и женских признаков можно найти в образе мифологического Мирового Дерева. Так, в якутском героическом эпосе олонхо у священного дерева Аал Луук Мас восемь могучих ветвей, которые символизируют три поколения женщин. Священное дерево исторгает желтое илгэ — живительную влагу для зверей, птиц и людей, «густыми сливками струится, желтым маслом источается».
План реки Колымы с притоками, сделанный юкагиром на бересте (ориентирован на юг).
Молочная верхушка дерева в вышине небес превратилась в самую лучшую в мире коновязь, по другим вариантам, «словно хвостовое перо журавля, с вершины небес, извиваясь, вниз опустилась; на вершине (этой ветви) созданный Айыы Тойоном орел клекочет». Орел, посланец божества Верхнего мира Айыы Тойона, и столб-коновязь символизируют в данном случае мужское начало Мирового Дерева якутов. В серии якутских олонхо о женщине-богатырке, первой жительнице Среднего мира, прародительнице якутов, имя героини Кылааннаах Кыыс Бухатыыр состоит из трех слов. Первая его часть означает «лезвие», «острие» или «ость шерсти, хлебного колоса». Остальная часть имени переводится как «девушка-богатырь». В одном из вариантов олонхо к первой части имени добавлено весьма примечательное определение – «Учуктаах», что означает «остроконечная». Записавший олонхо собиратель отметил, что «центральный персонаж олонхо не то мужчина, не то женщина, хотя по облику – это все-таки женщина». Интересно, что остроголовые люди были известны и в славянской мифологии (кукеры и кикиморы, или шишиморы, шишиги). Да и в самом имени Бабы-Яги (в некоторых вариантах Баба-Ига) некоторые исследователи угадывают указание на остроконечность (смерть Кощей, как известно, также хранилась на конце иглы; Лягушка-царевна ловит пущенную Иваном-царевичем стрелу; волшебной иглой Один усыпляет валькирию).
По материалам издания Илин
Берестяная почта юкагиров // "Илин".
Верхнеколымские и нижнеколымские юкагиры.
Сравнительный анализ.
В древности юкагирские племена (самоназвание «вадул», «одул» - в переводе на русский язык «сильный», «храбрый») занимали обширную территорию от низовий Лены до Анадыря: в бассейнах рек Лены до Яны жили коромои, омолонцы и яндигирцы, по Индигирке - олюбензи, шоромби и яндинцы (янгинцы). По Алазее и Колыме - алаи (алазеи), когимэ, лавренцы и омоки, в бассейне Анады- ряанаулы, ходынцы и чуванцы. Так, в XVII в. в ясачном списке было зафиксировано от 5 до 9 тыс. юкагиров, а в конце XIX в., по данным переписи 1897 г., их насчитывалось только 948 человек, или за триста лет численность юкагиров сократилась в 6,4 раза1. А по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г., юкагиров насчитывалось 1112 человек, из них 697 жили в Якутии. Местами компактного проживания юкагиров являются с. Нелемное Верхнеколымского улуса (таежные юкагиры) и с. Андрюшкино Нижнеколымского улуса (тундренные юкагиры) Республики Саха (Якутия).
Причины малочисленности юкагиров: последствия страшной болезни - оспы после прихода русских в XVII в., ассимиляция с другими, более доминирующими по численности народами и др. Эти факторы стали основой потери их самобытности, традиционного хозяйства, культуры, языка... По этому поводу этнограф В. Серошевский писал так: «Это - податливое, мягкое племя, со слабыми национальными инстинктами. В низовьях Колымы они совершенно обрусели, кочующие с чукчами превратились в чукчей, а на западе, по Яне и Лене, они слились с якутами».2 Юкагирский ученый-исследователь, доктор филологических наук Г.Н. Курилов доказывает, что верхнеколымские и нижнеколымские юкагиры -два отдельных народа. Он убедительно пишет о языковых различиях: «На самом деле, юкагиры некогда составляли целую семью народов с близкородственными языками, подобно самодийским, тунгусо-маньчжурским и другим семьям. Поэтому верхнеколымские и нижнеколымские юкагиры представляют собой последние два осколка почти исчезнувшей человеческой популяции на Севере азиатского материка. Различия в языках этих последних «говорящих» юкагиров такие же, как различия между юкагирским и якутским языками. Это два самостоятельных юкагирских языка».3 Например, слово «марамыч» у нижнеколымских юкагиров имеет положительное понятие - «будем торжествовать». А у верхнеколымских юкагиров, напротив, отрицательное - «убью».
Совершенно по-разному они выражают приветствия: верхнеколымское - «Ходо модо е до!», а нижнеколымское совершенно другое - «Мэ, кэль-дэмут!». В.И. Иохельсон был убежден в том, что верхнеколымские юкагиры владеют юкагирским древним языком, и о языке нижнеколымских юкагиров писал: «Хотя большинство его корней и почти все словообразование общие с основными и грамматическими формами верхнеколымского наречия,но тундренный диалект воспринял некоторое количество тунгусских, слов, выработал несколько иную фонетику, если и родственные, то все-таки различные понятия»4. На наш взгляд, подход В.И. Иохельсона весьма примечателен, когда он изучал два диалекта юкагирского языка. Интересно, что верхнеколымские юкагиры, хотя тоже были подвержены эвенскому влиянию, в большей мере сохранили свой исконный язык, чем тундренные юкагиры. Такое положение говорит о том, что взаимовлияние народов приводит к потере своего исконного начала. Степень взаимовлияния языка нелемнинских юкагиров с соседними оказалась меньше, чем у андрюшкинских юкагиров. Г.Н. Курилов утверждает, что юкагиры сел Нелемное и Андрюшкино- два разных народа. Тогда кто прав? Мы поинтересовались о том, могут ли верхнеколымские юкагиры жить вместе с нижнеколымскими юкагирами. На что юкагир с. Нелемное А.Н. Дьячков сказал: «Мы не можем жить в Арга Тасе, там совершенно другие условия, чем здесь». Возможно, В.И. Иохельсон, как отмечает И.С. Вдовин, слабо изучил нижнеколымский диалект, так как он там работал всего два месяца и пришел к такому выводу, приведенному выше.5 Все эти соображения о том, что верхнеколымские и нижнеколымские юкагиры, судя по языку, два разных народа, нуждаются в обсуждении и тщательном научном исследовании ученых. На наш взгляд, японская исследовательница юкагирского языка Ику Нагасаки более убедительно доказывает, что значительно влияние эвенского (ламутского) языка на язык нижнеколымских юкагиров.
За многие годы ученые не пришли к единому мнению о том, к какой языковой группе относится юкагирский язык. К уральской языковой группе его относили X. Паасонен (1907), Э. Леви (1928), Б. Коллиндер (1939), К. Пуда (1940), И. Ангре (1956), Е.А. Крейнович (1948, 1983) и др. В последнее время лингвисты Е.А. Крейнович, И. Николаева, Г.Н. Курилов пришли к мнению, что юкагирский язык относится к финно-угорской языковой группе. К этой группе относятся такие этносы, как мантии, манси, мари, финны, венгры и др. Г.Н.Курилов в своем докладе на Международной конференции «Фольклор палеоазиатских народов», проходившей 26-30 ноября 2003 г., утвердительно высказался о том, что юкагирский язык входит в финно-угорскую группу языков. В 2000 г. он, основываясь на данных предыдущих исследователей, защитил докторскую диссертацию, где пришел к такому выводу. Докладчик совершенно правильно отметил, что праюкагиры пришли в Якутию 6 тыс. лет назад, когда еще в этих краях не было эвенов, эвенков, якутов. В 1992 г. во время научной экспедиции, в п. Зырянка Верхнеколымского улуса информантка В.Б. Дуглас утверждала, что юкагиры как народ древнее якутов, эвенов и эвенков, она слово «якут» перевела по-юкагирски: «яхал - пришлый». Таким образом, она еще раз подтвердила, что праюкагиры пришли в Ленский край раньше, чем предки якутов. И наконец, резюмируя о языковом отличии юкагиров, живущих в Якутии, можно делать вывод, что они - отдельный народ или сильная ассимиляция нижнеколымских юкагиров с эвенами повлияла на их язык.
Во время научной экспедиции 1990 - 1992 гг. мы, при сборе материала по юкагирскому фольклору, обнаружили совершенно другие отличия. Например, нижнеколымские юкагиры не знают национальный праздник юкагиров Шахадьибэ, а осенью, после корализации, справляют праздник, как бы подводя итог годовой работы: проводят собрание, организуют соревнования, устраивают концерт, танцуют круговой танец, в древности камлали шаманы. Н.Н. Курилов, нижнеколымский вадул,собрание юкагиров называет Солзодьилпэ. Он пишет: «Юкагирские игры начинаются в связи с большими событиями, которые два-три раза в год собирают юкагиров в большие стойбища. Это или родовые собрания - Солзодьилпэ, или же дни года, когда люди считали, что с этого дня происходит смена времени года. Иногда это начало хода рыбы, праздник после ледохода". Юкагиры тундры, как и таежные, справляют после ледохода праздник, но, как написано выше, название праздника Солзодьилпэ, а не Шахадьибэ. Далее, Н.Н Курилов пишет: «Следующий день, все приехали - этот день собраний и обсуждений предстоящих планов: маршрутов кочевок, летовки и т.д. Вечером же ставят настоящий шест для лимтмэч, распределяют призы по местам и видам игр. Участники оленьих гонок осваивают маршрут и торят массу гонок. На завтра игры начинаются с песни-йахтэл, танцев, шаманы камлают, лечат; женщины варят, кипятят. Когда начинается кульминация, все водят хоровод, танцуют, припевая: «Мий-йэ кэбрик! Мий-йэ, кэбрик!» Танец, наверное, был похож на «лон-дол верхнеколымских юкагиров, т.к., по воспоминаниям А.В. Куриловой, в таком танце был человек в центре»6. Верхнеколымские юкагиры тоже танцуют круговой танец «Одул Лондо".
По сведению Н. Курилова, нижнеколымские танцуют круговой танец с совершенно другими словами, но движения танца, кажется, похожи. Оказывается, виды соревнований нижнеколымских ва-дулов отличаются от соревнований, проводимых верхнеколымскими одулами: «Собрания до обеда заканчиваются и начинаются соревнования. Перед собравшимися, которые были окурены дымом багульника хазимэ-нуол, мелькают олени и гонщики: их тоже окурили. Глава рода сообщает об открытии соревнования, о призах, спонсорах, о трассе»7. Так как тундренные и таежные юкагиры живут в разных условиях, они праздники проводят по своему образу жизни. Если у нижнеколымских юкагиров три раза в год справляли праздник, то, по сведению верхнеколымского одула Н.Н. Дьячкова, каждое необычное положительное событие в жизни юкагиров превращалось в праздник. Например, после первого дня охоты юкагиры собирались на праздник. Они в это время отмечали первую радость охотника: танцевали круговые танцы, рассказывали интересные сказки о птицах, зверях и на ходу сочиняли песни-андылыцины. Одулы праздновали Исаков день, царя Константина, Николин день, Христов и Егорьев день. Все эти праздничные обряды забыты современными юкагирами. Помнят их лишь старики. Этнографы признают, что от самобытной юкагирской культуры уже к концу XIX в. сохранились только некоторые элементы фольклора и языка. В этом убеждаешься каждый раз во время сбора материала.
В упомянутые праздники юкагиры три-четыре дня не работали, не охотились, не рыбачили. Несомненно, эти дни им служили психологической разрядкой, развлечением, удовлетворением эстетической, художественной и игровой потребности. Ныне существующие ансамбли «Сээдьэ» нижнеколымских юкагиров и «Ярхадана» верхнеколымских юкагиров показывают свою своеобразную национальную культуру. Мы слышим древний голос юкагиров. Ансамбль «Сээдьэ», руководимый специалистом Э. Клепечиным, более профессионален, чем «Ярхадана». Мелодии песен и движения танцев совершенно разные. Солист, мелодист ансамбля «Сээдьэ» И.Курилов не смог остаться работать в клубе с. Нелемное из-за различий в языке и мелодии верхнеколымских юкагиров. Как он сам говорил, "здесь его не поняли, поэтому пришлось уйти". Верхнеколымские песни глубоко народны, глубоко национальны. Именно потому, что в них заложен сугубо одульский, присущий только одулам древний этнический ритм, мелодия. А мелодия нижнеколымских юкагиров более подвержена эвенским, чукотским и другим этносам. В заключение надо сказать, что невозможно сделать окончательный вывод: верхнеколымские и нижнеколымские юкагиры - два отдельных народа, как доказывает доктор филологических наук Г.Н. Курилов, или нет. И все эти соображения автора еще требуют тщательного коллективного исследования, обсуждения этнографов, историков, лингвистов, музыковедов и т.д.
Зинаида ДМИТРИЕВА
Примечания:
Статистический сборник/ЯГСУ. - 1990. №9.
Серошевский В.Л. Якуты. Опыт этнографического исследования. - 2-е изд. - М., 1993. - С. 230-231.
Малочисленные народы Севера Якутии: состояние, проблемы: Сборник научных трудов. - Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1993. -С. 68.
Иохельсон В.И. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора, собранные в Колымском округе: в 2 ч. - СПб, 1900. - С. 3.
Вдовин И.С. История изучения палеоазиатских языков. - М. - Л.: Изд-во АН СССР,.1954. - С. 121.
Курилов Н.Н. Лексика спортивных игр юкагиров тундры. - Якутск, 1999. - С. 22.